Один из первых в России венчурных инвесторов в энергосфере, сооснователь и член совета директоров компаний «БалтЭнергоМаш» и «Энергон» Алексей ТРОШИН рассказывает, приживется ли альтернативная энергетика в нашей стране и при каких условиях она станет перспективным финансовым инструментом.
Пандемия и сопутствующие
ей локдауны по всему миру привели к
падению общей деловой активности, а
соответственно, и к снижению спроса на
энергопотребление на 2% только по итогам
прошлого года. Что, правда, оказалось
все же на 3% ниже прогноза Международного
энергетического агентства (International
Energy Agency, IEA). Однако основная опасность
даже не в процентах падения спроса в
энергосфере, а в существенном уменьшении
выручки из-за неплатежей. И для России
угроза здесь двойная. В краткосрочной
перспективе страну однозначно ждет
сокращение выручки от экспорта
энергоресурсов, в долгосрочной —
ускорение энергоперехода, рост конкуренции
между экспортерами ископаемых видов
топлива и передел энергетических рынков.
О чем как раз и свидетельствует свежая
рекомендации IEA для инвесторов —
сворачивать вложения в нефтяную, газовую
и угольную промышленность и начинать
присматриваться к новым источникам
энергии. Одним из самых перспективных
путей развития, на мой взгляд, является
использование возобновляемых источников
энергии (ВИЭ).
В мире эра ВИЭ наступит
примерно в 2035 году. Но Россия в этом
вопросе, к сожалению, вновь будет
догоняющей. Так, если брать такие
альтернативные источники энергии, как
солнце (СЭС) и ветер (ВЭС), то в нашей
стране на них приходится всего 1,5%
установленных мощностей. При том что
эти энергоносители будут существовать
всегда, и они бесплатны. Скептики говорят,
что невозможно обеспечить стабильность
производства электроэнергии из ветра
и солнца, потому что бывает темно и
безветренно, но это, на мой взгляд,
решается созданием единой системы
электроснабжения. Не стоит забывать,
что у нас еще есть гидроэлектроэнергия
— и это тоже возобновляемый источник,
и ее в стране уже примерно 15%. Вот только
в Европе выработка электроэнергии из
ВИЭ еще год назад впервые превысила
выработку традиционных тепловых станций
и составила 40%. В некоторых государствах
ЕС зеленая генерация уже обеспечивает
до 90% всей выработки электроэнергии.
В целом Россия, как
глобальная энергетическая держава, не
остается в стороне от процессов
«озеленения». Появляются у нас и серьезные
драйверы комплексного развития ВИЭ.
Так, только в рамках утвержденной
российскими властями первой программы
поддержки альтернативной энергетики
в стране уже построено около 0,5 ГВт ВЭС
и 1,2 ГВт СЭС. А к 2024 году мощность «зеленой»
генерации вырастет до 5,5 ГВт. Конечно,
учитывая, что ежегодно в мире вводится
около 150 ГВт ВИЭ, это немного. Но на
подходе вторая госпрограмма, на период
с 2025 по 2035 год, с предварительным
финансированием 400 млрд рублей — этого
будет вполне достаточно для продолжения
развития ВИЭ в России. Отмечу при этом,
что и подход к целевым параметрам при
выборе претендентов на бюджетные
средства стал более серьезным. От
компаний будут ждать существенного
увеличения глубины локализации, снижения
капитальных затрат в 1,5–2 раза, увеличения
коэффициента использования установленной
мощности новой генерации на 10% от текущего
уровня.
Предполагается, что
вторая программа поддержки также будет
реализована с помощью договоров о
предоставлении мощности (ДПМ), доказавших
свою эффективность и завоевавших доверие
инвесторов и финансовых институтов.
Сегодня во всем мире
наблюдается рост частных вложений в
альтернативную энергетику. В западных
странах ВИЭ уже вошли в тройку направлений,
являющихся лидерами по объемам
финансирования. Однако в России «зеленка»,
к сожалению, пока не столь популярна
для инвестиций. Мое мнение — это лишь
дело времени.
Так, в последние 20 лет
мировая «зеленая» энергетика показывала
высокие темпы роста, прибавляя, по данным
IEA, в среднем по 3,2% в год. Тогда как
«классическая» энергетика росла всего
на 1,4%. Более показательна годовая
динамика по отдельным сегментам
возобновляемой энергетики: +23,4% ВЭС и
+37% СЭС.
Увеличиваются и
инвестиции в ВИЭ. По состоянию на 2020 год
вложения в возобновляемую энергетику
превысили $281 млн, уступив только нефти
и газу ($322 млн). Но уже к 2030 году «зеленка»,
по прогнозам IEA, станет самым большим
сектором энергетики по объему инвестиций.
Что касается российской
«зеленой» повестки, то пока наша
энергосистема — это, конечно, жесткая
иерархическая структура, когда
потребитель-предприятие подключено к
транспортеру-энергосети, которую через
магистральные линии питают генераторы
— крупные электростанции. Причем в
конечной цене электроэнергии для
потребителя стоимость производства
составляет только 40%, а 60% — транспортировка.
Именно поэтому мне особенно отрадно,
что «зеленые» источники начинают входить
в качестве составной части в комплексные
решения для отдельных крупных предприятий,
отказывающихся от покупки электроэнергии
на рынке и активно устанавливающих
собственные генерирующие мощности.
В качестве примера
люблю приводить Новолипецкий
металлургический комбинат (НМЛК), на
котором самообеспеченность электроэнергией
достигла 53% еще три года назад. А экономия
на своей электроэнергии за счет утилизации
вторичного топливного газа — попутных
газов металлургического производства,
образующихся при выплавке чугуна в
доменных печах (доменный газ) и стали в
конвертерах (конвертерный газ), — по
сравнению с рынком составила 29%.
Наглядно? Да! Если бы не один нюанс: от такой самостоятельности инфраструктура федеральных сетей не уменьшится! И получается, что ее содержание должно будет оплачивать меньшее количество потребителей. Я встречал в международной литературе термин utility death spiral, «мертвая петля сетей». А в профессиональном сообществе энергетиков есть такая шутка: последний потребитель платит за всех… Именно поэтому конечным пунктом вышеописанных трендов развития отечественной альтернативной энергетики должно стать появление достаточно большого количества просьюмеров (prosumer — producer, генератор, но в то же время и consumer, потребитель), то есть предприятий и граждан, являющихся одновременно потребителями и производителями электроэнергии. А для сетей ответ будет такой: они должны быть нужны потребителю не просто как провода, как транспортеры электрической энергии, а как поставщики каких-то сервисов. Все это и будет разворачиваться на наших глазах в ближайшие 5–10 лет. В целом же из мировых энерготрендов, так называемых трех D (decarbonization, digitalization, decentralization), в России в ближайшее время точно будут актуальны минимум два — цифровизация и децентрализация.
